| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск четвёртый
Изящная словесность
Слова – самый сильный наркотик из всех, которые изобрело человечество.
Р. Киплинг
Александр Аханов
БРАКОНЬЕРША
(из цикла «Легенды Карской экспедиции»)
Ещё вчера в лесу было белым-бело, чисто, словно снег был выметен большой метлой, а сегодня сильный южный ветер гнул и ерошил потемневшие ели и сосны. Березы размахивали голыми ветвями, замахиваясь на осины. На землю, на уже хилый снег, сыпались куски коры, хвоя, мелкие сухие веточки. Крупный редкий дождь добивал остатки снега. В ноябре такие резкие перемены погоды не редкость.
Была суббота, я уже добыл зайца к ужину и в прекрасном настроении возвращался к себе на кордон. Проходя мимо небольшого болотца, спустился с дороги в мох – клюквы пощипать, которой в этом году было много. Наевшись до лёгкой оскомины сочной кислятинки, вышел на чистое место посмотреть – не пасётся ли где-либо поблизости тетерев или глухарь. Дойдя до колка молодых сосенок, обогнул его и... наткнулся на трёх охотников. Они были заняты разделкой туши лося. Та-та-та! Браконьеры... Отступать было поздно, всего с десяток шагов отделял меня и эту живописную группу. Негоже леснику при форме и оружии показывать лесным татям спину. А охотники так увлеклись, что заметили меня, когда над ними навис. Первым поднял голову парень лет двадцати, ойкнул от испуга, вскочил, и с криком «атас!» резво захлюпал по болоту не хуже гончей.
Второй – невзрачный мужик в возрасте, с красным нарытым лицом, от изумления выронил топор, которым рубил мясо, и сел в кочку. Опомнился, шустро повернулся, схватил лежащее рядом ружьё и тоже пустился бежать. А вот третий... третий, невысокий, кругленький, отшатнувшись, зыркнул за мою спину чёрными глазами и крикнул вдогонку беглецам звонким женским голосом:
- Эй, мужики! Штаны не потеряйте! Фуражки испугались? Да он же один!
Я опешил: «Баба!!!» Такого ещё не видывал...
Вгляделся в красивое лицо - вот ведь чёрт! Лет сорока, тёмные волосы, ладная такая - всего в достатке, местами даже с избытком... Ах, ты какая!.. Пока обретал дар речи, женщина сунула за голенище сапога самодельный, крупный такой нож. «Ничего себе, дамочка»... Меж тем, «дамочка» стёрла мхом кровь с рук, достала пачку дорогих сигарет не нашего производства и протянула мне:
- Закуривай, лесной хозяин!
- Не курю.
- Хм, ну, как хочешь!
Закурила сама, указала сигаретой на лося:
- Мы... за клюквой приехали, смотрим - лежит, бедолага. Наверное, от волков спасался, да сердце прихватило. Упал, а реанимации в лесу нет!..
- И вы, конечно, гуманно добили, чтобы не мучился – ехидно подсказал я.
- Как в бинокль подглядывал, – расцвела красавица, глаза заискрились, заиграли.
- А ружьё, стало быть, взяли, чтобы от волков отбиваться? Ваши документы и лицензию на отстрел!
Дама улыбаться перестала - глаза как смотровые щели или как две бойницы:
- Ты, что, дед? С печки вчера упал? Где я тебе в лесу документы возьму? Выпиши - покажу!
Слова лесной охотницы несколько зацепили мое самолюбие:
- Это какой я тебе дед? У меня жена не старше тебя будет! Так что не воображай, бабушка! Мне ещё до пенсии лет шесть трубить...
Глаза красавицы приняли нормальное состояние, улыбнулись:
- До пенсии ещё дожить надо, лесной страж! Да для молодой жены здоровье сохранить. Так что слушай, лесник. Давай по-хорошему. Ты хоть и представитель закона, да на многие-многие вёрсты один. И радиотелефона у тебя нет, - не с кем посоветоваться... Лось большой, на всех хватит - бери, сколько унесёшь и тащи своей молодухе!
Покупают! В свою браконьерскую компанию зовут. Ну, уж, чёрта с два! Видали мы таких! Чтобы потом где-то в городе говорили, что есть, мол, у нас один человечек на кордоне...
- Да нет, - говорю, - взяток не беру, не по чину даёте! Без ваших подачек мне дичи в лесу хватает! Стрелять пока что не разучился...
Мужик за спиной браконьерши что-то вякнул, и, чуть приблизившись, сделал угрожающий жест своим ружьём. Моё висело на правом плече стволами вниз и, воспользовавшись годами отработанным приёмом, я мог мгновенно его вскинуть… Я чуть шевельнул плечом, примеряясь...
Браконьерша мгновенно бросила взгляд на меня, на мужика, рыкнула:
- Не дури! Поганец, твою мать! - и тот сник.
- Дрессированный! - усмехнулся я.
Она промолчала... Парень маячил невдалеке, с поганой какой-то улыбочкой наблюдая перепалку.
Да-а... ситуация... Влетел, как бык в трясину! С мужиками проще - молодой, если пальба начнётся, в штаны точно наложит, да и старый муж дистанцию держит, тоже не так чтобы рвался к подвигу. Но по роже видно - стрельнуть может, и ружьё у него ничего себе - «Кольт» пятизарядный, не моей «ижевке» родня... Хотя... без бабиной команды - вряд ли... А вот эта... стерва, чистая атаманша, как та сука в собачьей стае - не то ластится, не то зубами вцепится, а кобели за ней следом...
Однако, отступать некуда: строгость на себя напустил и мужику:
- Оружие на землю!
Бабёнка лицом потемнела:
- Ну ты, обабок трухлявый! Не тряси шляпой, голова отвалится! И не будь бараном - мы не овцы – волки! Будешь бодаться - загрызём!
А грудь полная и ядрёная, так и ходит под ватником, так и прыгает! Ах, ты... стерва! Видно - на испуг такую не возьмёшь... от лося не отступит, и точно, если не загрызет, то уж ножом пырнёт... Да и не в ноже, конечно, дело... а в чём-то таком, непонятном... Что же мне её, тоже стрелять?! Хоть и волчица, но женщина ведь...
А эта... продолжает:
- За лося всего пятьсот рублей, а за попытку изнасилования не меньше трёшки отвесят, понял? А то и выше поднимут! А мужики свидетели, как раз тебя с меня снимали, когда на меня напал... а?
Я даже воздухом подавился от возмущения, да... сказать-то нечего! Эта стерва точно на любые подлости пойдёт, чтобы, если и не посадить, так хоть по судам потаскать! Как раз для разнообразия, на старости лет... мать её! Лесной монстр – насильник! И что ты будешь делать? Стою – размышляю, и даже забыл, зачем я сюда вообще сунулся. Не страшно - противно... Плюнул и повернулся - уходить.
- Эй, лесник, мясца-то возьми для свой старухи, - красавица засмеялась как-то злобно – мстительно, и не передашь ведь словом!
Но и я не остался в долгу.
- Чтобы вас со свежатинки да пронесло!
Красавица махнула ножом, ухмыльнулась:
- Спасибо на добром слове. Если и пронесёт, так не впервой!
Ветер на минуту стих и до меня донеслось:
- Галка, так и отпустим?
- Молчи, дурак, без имён! Язык отрежу, паскудник! Хватит с меня и звериной крови!
Меж лопаток стало холодно. Ускорил шаг: «Шмальнут в спину, и буду как тот лось меж кочек лежать».
Выбрался с болота на склон. Обернулся. Браконьерша сняла шапочку и церемонно поклонилась. Артистка! А я ей кулаком погрозил… ведь посадила бы, стерва, и не поморщилась! Нашему суду поди докажи…
Иду по дороге и думы передумываю – в голове, как и в лесу, шумно, от настроения одни обломки. И стало вдруг по-настоящему страшно. Вспомнил, как в прошлом году, примерно в эти же дни искали мы районного охотоведа, что бесследно пропал в тайге. Тридцатилетний здоровяк, он в одиночку ходил в рейды – ловил браконьеров. Они его боялись, за силу и неумолимость. Не раз грозились:
- Берегись, законник, ты мишень крупная!
Может, вот так же в спину, как в меня сегодня метили, и убили? Мороз продрал и шея даже поворачиваться не стала – заледенела вдруг. Не эти ли? Иду, запоздало оглядываюсь, ружьё наготове. Дрожь унялась, когда изгородь кордона увидел.
Топилась банька, было хорошо, отмяк я... А после сытного ужина, да со стаканчиком холодной водочки, совсем хорошо стало. По телевизору показывали двухсерийный фильм «Сказание о Рустаме». Там иранский богатырь боролся со злым духом. Жаль, что все разговоры в стихах – под них и уснул. Проснулся же, когда дочка шаха в него влюбилась и сама в спальню пришла, но тут на самом интересном месте дверь закрыли! А злой дух, в образе мудреца, хитренько так подмигнул нам, зрителям, и стишок выдал:
Сказал один поэт – он с правдою был дружен:
Где баба вмешана – там чёрт не нужен!
Я даже крякнул:
- До чего же верно подмечено!
И сразу вспомнил встречу на болоте, красивую браконьершу, пропавшего охотоведа. Настырный был мужик. Может, с этой атаманшей и столкнулся, и не отступил, как я. А, с другой стороны, – что бой устраивать? Ну, застрелил бы кого-то из них? Пока ещё стреляю неплохо, думаю, всех бы и положил. А у них наверняка дети... Но ведь они меня точно не пожалели бы... Да и что сейчас стоит лесник, его слово? Одни обязанности и никаких прав! Вступи я с ними в перепалку, настоящую, огневую – потом следователи затаскали бы:
- Как вы могли в живых людей... почему не арестовали... почему свои права не использовали... почему не поставили в известность…
И посадить могли бы... Бывали же случаи подобные у нашего брата... Это в кино хорошо – достал автомат и та-та-та... И к тебе никаких вопросов... А когда в тебя из «Кольта», а ты из старой двустволки... Конечно ты будешь, неправ! А потом затаскают по следствиям да судам!
Принял с расстройства ещё чарочку и спать отправился – утро, как говорят, вечера гораздо умнее... И действительно – поехал утром в посёлок, взял у знакомого двух щеночков кавказской овчарки. Так, на всякий случай. Начальству, разумеется, впрямую об инциденте не сообщил, но поинтересовался, когда же, в конце концов, нам новое оружие выдадут, и какое.
- Вопрос решается..., – ответствовали мне.
|
|