| |
Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.
Выпуск девятый
Сибирь - Казахстан
Важнейшая задача цивилизации – научить человека мыслить.
Томас Алва Эдисон
Жибек Бимагамбетова
К ВОПРОСУ О ЖАНРЕ ЛИТЕРАТУРЫ ПУТЕШЕСТВИЙ В КАЗАХСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Большое место в истории национальных литератур занимает
литература путешествий как одна из древних культурных традиций, как особая
форма человеческого познания. Особое место в литературе путешествий занимают
дорожные дневники, путевые очерки. Истоки литературы «путешествий» во всемирной
истории жанровых традиций теряются в глубинах древнейших литератур и продолжают
активно существовать в литературе современной.
На
протяжении всего времени при «эпохальных» сменах различных направлений и стилей
отношение к «путешествию» как к литературному жанру претерпевало существенные
изменения. Литература путешествий имеет многовековые традиции в литературном
процессе Востока и Запада. В восточной литературе путешествий путевой очерк
назывался «сафар-наме», а в европейской – «вояжной литературой». Это понятие
как литературный жанр включает в себя: «1) описание путешественником
(очевидцем) географического, этнографического и социального облика увиденных им
стран, земель, народов и т.д.; мемуары или дневники путешественников; 2)
художественный, преимущественно эпический, жанр, сюжет и композиция которого
восходят к построению и способам изложения документального путешествия» [1].
На
формирование художественного жанра путешествий влияли как путевые записи,
дневники, рассказы самих путешественников, так называемые документальные путешествия,
так и легенды, возникшие по мотивам этих рассказов. Многие произведения
«сафар-наме» и «вояжной литературы» сохраняют до сих пор как познавательную,
так и эстетическую ценность. Жанр литературы путешествий почти во всех
литературах в своём развитии переживал взлёты и падения, вбирал в себя элементы
«географических описаний» авторов-путешественников, пилигримов,
странников-дервишей, миссионеров, участников крестовых походов, купцов,
дипломатических послов и т.д.
Очерк рассматривался в истории
журналистики, в истории литературы, но это отдельные упоминания об очерках
писателей. Истоки казахской литературы путешествий уходят в седую древность и
это связано с кочевым укладом жизни, эстетикой кочевника, а также с широкими
политическими и экономическими связями как с Востоком, так и Западом. Казахская
степь всегда являлась связующим мостом в стремлении народов познать друг друга,
что исходило не только из экономических, но и культурных интересов. Открытость
казахской культуры, наличие в ней в устной форме почти всех эпических форм
мышления и помогло дальнейшему становлению и быстрому расцвету романных и
других прозаических форм.
До нас дошли дастаны «Атымтай
хикаясы» (переложение одного из сюжетов «Тысячи и одной ночи»), «Абдулхарис»
(об Авинцение), «Бос-Джигит» (о любви), «Хикаят дастан Хатымтай» (о смелом
джигите) и многие другие, которые передавались в устно-поэтической форме. Это
были внутренние сюжеты, широко бытовавшие за пределами казахской степи, и, в
свою очередь, у соседних тюркских народов получил бытование казахский
героический эпос и лиро-эпос. В то время были очень популярными варианты
дастанов, схожие по содержанию и тематике: «Сейфульмалик», «Тахир-Зухра»,
«Мунлык-Зарлык», «Ирангаип шах Габбас», «Жусуп-Залиха», «Бос-Джигит». Они
передавались благодаря путешественникам, сказителям, жирши, которые,
обогащённые видением новых стран, приносили в родную степь интересные материалы
о жизни других стран и народов. Казахский народ всегда был открыт к познанию
нового, неизведанного, что широко отразилось на исторической роли фольклора и
устно-поэтических произведений.
Наряду с особенностями
объёмного художественного восприятия мира, что было характерно для героического
эпоса, лироэпоса, у казахов издревле сформировалась тяга к познанию других
стран и других культур. Особое значение Казахстана в мировой цивилизации
отмечал академик Н.И. Конрад, подчёркивая, что эта земля «…ещё в древнейшие
времена была местом скрещения путей к важнейшим источникам человеческой
цивилизации» [2].
Образ странника в казахской литературе
ассоциируется с такими мифологическими и историческими персонажами, как
Коркыт-ата, Асан Кайгы. Они являются представителями древней казахской
культуры. Коркыт-ата – сказитель, музыкант и полководец. Образом этого
странника навеяны произведения «Китаби дэдэм Коркут», «Книги праотца Коркута»,
которые переведены на иностранные языки и хранятся в библиотеках Дрездена и
Византии. Асан-кайгы известен своей поэтической легендой «Жер-Уюк», где
показывает путь к счастью народа, мечтает о земле «обетованной» и олицетворяет
«…народные идеи творческой жажды познания и действенного правдоискательства»
[3].
История этого жанра в истории
других литератур, географически связанных с Казахстаном, занимает огромный
пласт, начиная с путевых записок китайских путешественников Сосма Цяо (2 в. до
н.э.), Сюань Цзянь (6 в. до н.э.), Аристия из Проконнеса (7 в. до н.э.),
арабских – Сафар-наме Тамим ибн Бахр (IX), Саллам от-Тарджуман (IX), Ибн Фадлан
(X), Абу Дулаф (X), Махмуд ал-Кашкари (XI), Н. Хосрова (1046-52), путевых заметок
о Семиречье и Золотой Орде Рубрука (1215-1293), описаний Казахсты и Золотой
Орды в дневниках И. Баттуты (1304-77). Мухаммед ибн-Батута, уроженец Марокко,
крупнейший арабский путешественник XVI в., побывал в течение 30-летнего
странствования почти во всех странах, где было распространено мусульманство (в
том числе посетил Туркестан). В Марокко он издал серию книг для детей «Детская
историческая серия», «Путешествия Ибн-Баттуты».
Известный учёный-фольклорист С.А. Каскабасов в монографии «Казахская несказочная проза» определяет функциональность жанров несказочной прозы казахов, отмечая, что они длительный период «выполняли познавательную, информативную, точнее практическую функцию и имели установку на достоверность» [4].
Мотив пути, дороги, движения
органически свойственен кочевой цивилизации. Великий Шёлковый путь, по сути
своей, олицетворял движение мысли, идей, научного знания, достижений искусства
и литературы, обогащения языков. Роль Великого Шёлкового пути в укреплении
международных контактов была очень важна. «И в период древнетюркского каганата,
и в последующие века народ, живший на территории Казахстана, создавал свою
культуру и впитывал сокровищницу мировой культуры, которая проникала в
казахские земли разными путями, и в первую очередь благодаря Великому Шёлковому
пути. Особенно интенсивно происходил этот процесс в эпоху зрелого
средневековья, когда образовалось Караханидское государство и феодализация
охватила все сферы жизни тогдашнего общества, принявшего ислам и мусульманскую
цивилизацию… Усиливаются торговые и культурные связи со всем мусульманским
Востоком, Индией, Византией и Китаем, развивается наука и происходит
скрещивание античной, иранской, индийской, арабской и местной, тюркской,
культур» [5].
В культуре кочевников идея
путешествия получила дополнительный смысл как средство получения образования;
об этом свидетельствуют жизнь и творчество средневековых мыслителей Баласагуни,
Ибн Сины, аль-Бируни, аль-Фараби и др. Средневековые путешествия наряду с
точными географическими сведениями содержали факты, почерпнутые из религиозных
книг и легенд. Многочисленные жанры литературы путешествий в странах Востока
сочетали в себе познавательные и художественные достоинства (Чжан Цянь,
Сулейман, аль-Бируни, Масуди, Идриси, Ибн аль-Варди, Ибн Баттуты, Ибн Маджида и
др.). В 1046-52 годах Насир Хосров совершил путешествие в Египет, которое
блестяще описал в широко известной и переведённой на европейские языки «Книге
путешествий» («Сафар-наме»). Учёные по поводу жанра путешествий в восточной
литературе отмечают следующее: «Если книга хождений среднеазиатского
Возрождения носила географический, этнографический, научный характер, была
больше путешествием в пространстве, изредка приобретая мемуарно-биографические
черты, то в дальнейшем своём развитии она приобретает всё более
социально-философские, психологические, романные черты, сохраняя очерковость,
реалистическую достоверность, склонность к разного рода вставным эпизодам или
отступлениям, бессюжетность повествования и другие жанровые признаки
сафар-наме» [6].
Дореволюционная пресса широко
представлена и изучена У.Х. Субханбердиной в «Эдеби мура» (1970), «Дала
уэлаятынын газеті» (1990), «Казак алаш сарыарка» (1993), «Айкап» (1995).
Благодаря творчеству А. Байтурсынова, Э. Букейханова, М. Дулатова, Ж. Аймауытова,
М. Жумабаева, Ш. Кудайбердиева, Г. Карашева и К. Жубанова, расширились
горизонты видения и восприятия казахами истории и культур других народов. Их
литературные и общественные связи с выдающимися деятелями русской, татарской,
узбекской, башкирской культур нашли отражение в многочисленных публикациях на
страницах казахской дореволюционной прессы (произведения «Для молодежи»,
«Калым» М. Дулатова, «Красавица Камар» А. Байтурсынова, «Чокан Валиханов»,
«Абай», «Трудный путь – тяжёлый переход» С. Сейфуллина и многие другие).
Широко распространённый жанр
литературного «чувствительного», «сентиментального» путешествия в 20-30-е годы
ХIХ века уступает место путевому очерку, который, по праву, занимает
главенствующее место в литературе путешествий. Путешествия могли носить игровой
и пародийный характер, могли совершаться в «страну воображения». Литературное
путешествие наполнено разного рода размышлениями, отвлечёнными суждениями о
смысле бытия, природы и т.д. Каждый конкретный автор избирает свою форму
письма, и каждый трактует его по-своему.
Внутри жанра путешествий
вычленяется жанр путевого очерка, который занимает особое место. Путевой очерк
на протяжении всей истории своего развития в контексте мировой литературы
претерпел своеобразную эволюцию и является в современной литературе одним из
мобильных жанров. Он имеет строгую композицию, подчинённую законам авторского
повествования. Роль автора в нём особенно важна, так как это тот цементирующий
образ, который сводит воедино разнообразный художественный материал. Путевой
очерк включает в свою структуру исторические сведения, археологические данные,
описания памятников, достопримечательностей, пейзажные зарисовки, диалоги,
лирические отступления и т.д. Но главное – это впечатления от увиденного,
зарисовки характеров персонажей. Отсюда путевой очерк становится жанром
художественной литературы.
В этом плане интересны путевые
очерки таких писателей и казахских литературоведов, как Б. Майлина «Жолдан»,
«Алыптарды аралаганда», И. Жансугурова «Жол аузында», «Шокпардын шоктыгында»,
«Торт жолдын торабы», С. Ерубаева «Омір келбетінде», «Курес туйісінде», М.
Ауэзова «Каргалы совхозында откізген торт кун», С. Муканова «Алтын дала», Г.
Мустафина «Алыптын кереметтері», С. Шарипова «Олкейек жагасында», «Рузи Иран»,
«Тайшым Орыс-улы», Г. Мусрепова «Макталы онір», К. Тунгышпаева «Кайраты», Ш.
Кусаинова «Донбасс-Караганды», С. Ерубаева «Курестін туйісінде» и многие другие
[7]. Несомненно, очерки 20-30-х годов несли большую познавательную ценность,
они посвящались передовым людям и перспективам экономического развития. В
военных очерках 40-х годов М. Габдуллина «Тулеген Тохтаров», С. Муканова
«Маншук», Г. Мусрепова «Нуркен Абдиров», Г. Мустафина «Жаппархан», С. Сеитова
«Крылатая девушка» прославляется подвиг казахских героев в годы Великой
Отечественной войны.
В новом ключе стали ставиться и освещаться вопросы истории взаимодействия народов со своими ближними и дальними соседями с 50-х годов. В том периоде создано значительное количество произведений литературы путешествий, чему способствовала историко-культурная концепция, положенная в основу произведений классиков казахской литературы: «Моя Индия», «Америка эсерлері» М. Ауэзова, «Адам ата шокысында», «Халыктын Германияда», «Шаги великана» С. Муканова, «Кездесулер», «Достык сапары» Г. Мусрепова, «Дни в Америке» казахстанского писателя И. Шухова, «Париж» Х. Есенжанова, «Поездка на Кубу» Б. Момышулы, «Поезка в Египет» М. Каратаева, «Италия эсерлері» С. Кирабаева, «Ежелгі елдін жігіт шагы», «Молодость древней страны» Ж. Молдагалиева, «Мынау турган Монголия», «Пятьдесят миль по суше и воде» А. Алимжанова, «На дальних берегах» А. Шарипова, «Индийская повесть» В. Ахтанова. Эти произведения способствовали новому открытию Востока и Запада и демонстрировали познание истоков древних цивилизаций.
На данном этапе развития в современном литературоведении литература путешествий изучается, и правомерность такого подхода была отмечена ещё в известном труде «Эдебиет теориясынын негіздері»: «Будан туатын байлау: біз эдебиет теориясынын мэселелерін толгаганда коркемдігіне, сурет жайын да, тілдін, создін толып жаткан сыр – сипатын да талай байыптаймыз. Дау жок, орынды колданынган эпитет, тенеу, метафора дегендерге де талай тушынамыз...» [8]. По поводу очерка академик Кабдолов высказывает такую точку зрения: «Онын устіне очеркте беллетристиканын да, публицистиканын да сипаттары бар. Мунда да ол аралык нэрсе! Очеркті, тіпті, тегі жагынан алып карасак та эрі эдеби жанр, эрі газет жанры екенін ангарар едік» [8].
Эта же особенность стиля литературы путешествий исследована казахским учёным К. Жумалиевым в его труде «Стиль – онер ерекшелігі»: «…Америка, Англия, Франция тэрізді улы мемлекеттерді камтыган жана дагдарыстар басталды. <...> Осындай жагдайларда саясат комекшісі – эдебиеттін бой корсетуі, казіргі омір агымы калай бара жатыр, оны соз образдары аркылы журтшылыкка тусіндіру, дурыс багыт сілтеуі – негізгі міндеттерінін бірінен саналмак» [9].
Выход литературы путешествий за рамки очерка отмечают исследователи Т.С. Амандосов, Т. Кожакеев, Т. Идрисов и Х. Бекхожин. К примеру, развитие путевого очерка во второй половине ХХ века, его многообразие и своеобразие отмечено Т. Идрисовым: «Елуінші жылдарга дейін Сабыр Шариповтын осы шагырмасынан баска бізде шетел такырыбынан жол-сапар очеркі болмап еді, казіргі уакытта мундай очерктер эдебиетімізде едэуір» [7]. Таким образом, Т. Идрисов рассматривает путевой очерк как составную часть художественной литературы.
В современном литературоведении также обосновывается необходимость изучения очерков, так как в них прослеживается «открытие писателем целого нового мира, чему соответствует и форма записок-очерков. Однако в художественной речи, характерной для этой открытой эпической формы, доминирует объединяющая интонация и духовный склад рассказчика-автора…» [10].
В XIX в. интересовались Казахстаном следующие путешественники: Ян Потоцкий, Адольф Янушкевич, Томас Уитлем Аткинсон, Джон Кэстль, Джордж Кеннон, Джон Вуд и многие другие, оставившие о своих путешествиях произведения, которые глубоко изучены видным учёным Ш.К. Сатпаевой в её книгах «Казахская литература и Восток» (1982), «Казахско-европейские связи», «Казахстан в оценке зарубежной критики», «Межнациональные связи казахской литературы» (1970). Ян Потоцкий совершил длительное путешествие на Восток, в частности, в Бокеевскую Орду (1797), что нашло отражение в его книге «Путешествие в Астраханские степи и на Кавказ». Адольф Янушкевич – польский ссыльный, автор дневников, путевых этнографических записей, поэм, рисунков и других документальных свидетельств, которые получили известность, будучи опубликованными на французском языке в период его эмиграции во Францию (1830-1831 г.). О казахском народе писали Джордж Кеннан, автор книги «Сибирь и ссылка» (1864). Джон Вуд, английский военный, путешественник, автор путевых очерков о Памире, об озере Зеркуль (Сарикуль, 1872). Борнс Александр (1831-1838) путешествовал по Индии и Каспийскому морю, свои путевые очерки опубликовал в 1847 г. Томас Уитлем Аткинсон впервые путешествовал по казахским степям в ХVI веке, высоко ценил духовность казахов, их тягу к поэзии, к родословным и красоту степей. Английский художник – путешественник Джон Кэстль в своём сборнике «Материалы русской истории», который состоял из дневниковых записок (1984), отобразил политические и экономические аспекты жизни казахов младшего жуза, а также духовные связи с народами Средней Азии.
В.Г. Белинский высказывал
сожаление в статье «Физиология Петербурга» (1845) по поводу того, что в России
«совсем нет беллетристических произведений, которые бы в форме путешествий,
поездок, очерков, рассказов, описаний знакомили с различными частями
беспредельной и разнообразной России, которая заключает в себе столько
климатов, столько народов и племён, столько вер и обычаев…» [11]. Выделение
литературного путешествия в качестве самостоятельного жанра наблюдается уже в
1808 году в «Кратком руководстве к российской словесности» Ивана Борна [12]. В
1827 году в «Рецензии на Малороссийскую деревню. Сочинение Ивана Кулжинского»
наряду с путешествием «учёным» выделяется путевой очерк. Литературное путешествие
оформляется как самостоятельный жанр [13]. Интересное определение путешествию
дает Н.Г. Чернышевский в отзыве на «Письма об Испании» В.П. Боткина:
«Путешествие – это отчасти роман, отчасти сборник анекдотов, отчасти история,
отчасти политика, отчасти естествоведение. Каждому читателю даёт оно всё, что
только хочет найти он» [14].
В истории словесности жанр
путевого очерка до определённого времени не был предметом пристального научного
изучения литературоведов и учёных других областей знания. На наш взгляд, это
объясняется тем, что жанр путевого очерка появился в русской литературе
довольно поздно: постоянство жанра отмечается, начиная с «Путешествия за три
моря» купца Афанасия Никитина, «Писем русского путешественника» Н.М. Карамзина,
представляющих своеобразный дневник, в котором фиксировались настроения
«сентиментального путешественника». Эти произведения, на наш взгляд, повлияли
на дальнейшее развитие анализируемого жанра в русской литературе.
Литература путешествий на
протяжении ХIХ века состояла из путешествий «чувствительных», «романтических»,
«живописных», «археологических», «фантастических». Затем появились и приобрели
необычайную популярность «путевые романы» и «романы в письмах». На страницах
газет, журналов, альманахов и других периодических изданий уверенно заявляет о
себе рубрика прибывших и уехавших из города. Литературе путешествий долго
пришлось доказывать свою состоятельность. Поучителен пример с «Письмами
русского путешественника» Н.М. Карамзина, которые первоначально воспринимались
как рядовая и личная переписка писателя с семейством Плещеевых. Фактически,
именно Н.М. Карамзин явился родоначальником жанра путешествий в России.
«Письма…» – полнокровное литературное произведение, живущее по законам
художественного текста, а не просто литературная обработка путевого журнала.
Появляются интересные работы
российских учёных о модели мира скифской культуры, о традиционном мировоззрении
тюрков, затрагивающие в той или иной степени проблему пути и движения, времени
и пространства [15]. В статье А.В. Матвеева «Традиционная культура путешествия.
Общие вопросы» [16] даётся определение традиционной культуры путешествия,
выявляются его связи с категорией мифологического пространства, указываются
основные подходы к изучению традиционной культуры путешествия. «Мотивы
различных путешествий (путь – дорога, жизненный путь, путешествие в иной мир,
путешествие в свадебной, праздничной календарной обрядности) отличаются друг от
друга конкретной целью и содержанием действа. Однако все они объединены одним
мотивом – мотивом движения через границы и сферы (зоны, локусы)
мифопоэтического пространства, который задаёт определённый стереотип
магического (совокупности утилитарного и символического) поведения
путешествующих людей» [16].
В. Гуминский в монографии «Открытия мира, или путешествия и странники» приходит к выводу, что как в российской, так и в зарубежной науке «наиболее распространено понимание “путешествия” как литературного, повествовательного приёма, удобной мотивировки для связывания воедино разнообразной словесной мозаики» [6]. Французские исследователи «сделали путешествия темой изучения и исследований…» [17].
Занимаясь разработкой
актуальных проблем «национальных образов мира», Г. Гачев затрагивает проблему
духовного путешествия, формулируя её как определённый «способ путешествовать –
умом и воображением: он (писатель – Ж.Б.) погружается на несколько лет в
изучение той или иной страны …» [18]. Любое путешествие – это постоянная смена
впечатлений, калейдоскоп фактов, новые образы, мотивы. Очень важен маршрут путешественника,
от выбора которого зависит многое. Все впечатления, воспоминания, описания
выстраиваются вокруг маршрута путешественника, выполняющего роль сюжета.
Обязательно должно соблюдаться жанровое требование новизны в путевых очерках:
новизны информации, впечатлений, фактов, сведений. Путешественник должен
обладать таким качеством как умение видеть мир не предвзято, умением
удивляться, которое впоследствии разделит и читатель. Этот жанр в основе своей
имеет документальную и художественную природу.
В современном литературоведении бытует мнение о том, что изучаемая собирательная литературная форма может включать в себя, на правах целого, «элементы различных жанровых образований, не делая разграничений между видами, традиционно разделяемыми на “высокие” и “низкие”, на “научные” и “художественные” (и роман, и повесть, и анекдот, и трактат, и статья), что не означает, однако, её подчинения чужой жанровой логике, как художественной (не роман, не повесть и т.п.), так и научной (не трактат, не статья)» [6].
В казахском литературоведении
исследованием литературы путешествий в том или ином аспекте занимались учёные и
писатели М.О. Ауэзов, Е. Исмаилов, Б. Кенжибаев, И.Т. Дюсенбаев, Ш.К. Сатпаева,
К.Ш. Кереева-Канафиева, А.Ж. Дербисалин, Х. Суюншалиев, А. Дербисалиев, М.Х.
Маданова и др. Ш.К. Сатпаева в своих научных монографиях не только прослеживала
связь казахской литературы с западноевропейскими и восточными литературами, но
и устанавливала истоки этого явления, зачастую связанные с литературой
путешествий, освещала неисследованные ранее страницы. [11]
В условиях суверенности путевой
очерк продолжает существовать как наполненный, динамичный жанр. Однако
вышеуказанные авторы не дают полную литературоведческую характеристику этого
жанра в казахской культуре, поскольку в казахском литературоведении, несмотря
на обращения к этой теме Е. Исмаилова, К. Жумалиева, З. Ахметова, С. Кирабаева,
отдельного монографического исследования данной проблемы не существует. Мы
исследуем генезис, развитие путевого очерка и его современное состояние, а
также художественное своеобразие, связанное с национальной эстетикой казахов.
Таким образом, идея свободы как ведущая и основополагающая определяла и детерминировала развитие путешествий как литературного жанра. Отсюда проистекало понимание путешествия как литературной формы, обладающей максимумом возможностей для ничем не ограниченного выбора предметов изображения и столь же свободного, по воле автора, перехода от одного такого предмета к другому, вне зависимости от места, которое тот занимает в любой условной иерархической системе: будь то система литературная или социальная. Идея жанровой свободы пронизывает все уровни художественной структуры «путешествия» и закрепляется в его конструктивной основе как принцип свободного, бессюжетного повествования. С другой стороны, она подспудно разрушает «замкнутость» путешествия как автономного художественного текста, «стремится вывести произведение за пределы литературного ряда как такового» [6].
Список использованной литературы
1. Краткая
литературная энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия, 1971. – Т.6. – 520 с.
2. Конрад
Н.И. Запад и Восток. – М.: Наука, 1966. – 496 с.
3. Ауэзов
М.О. Мысли разных лет. – Алма-Ата: Казгослитиздат, 1961. – 542 с.
4. Каскабасов
С.А. Казахская несказочная проза. – Алма-Ата: Наука, 1990. – 240 с.
5.
История Казахской ССР: В 5-ти т. – Алма-Ата: Наука, 1977. – Т.1. – 470 с.
6. Гуминский
В. Открытие мира, или Путешествия и странники. – М.: Современник, 1987. –
286 с.
7. Ыдырысов
Т. Очерк туралы ойлар. – Алматы: Казакстан, 1969. – 211 с.
8. Кабдолов
З. «Эдибиет теориясынын негіздері». Мектеп. – Алматы, 1970. – 375 б.
9. Жумалиев
К. Стиль – онер ерекшелігі. – Алматы: Казакстан, 1965. – 228 б.
10.
Теория литературы. Основные проблемы в ист. освещении / Под ред. Г.Л.
Абрамовича и др. – М.: Наука, 1965. – Кн.3. – 504 с.
11. Белинский
В.Г. Физиология Петербурга // Полное собрание сочинений: В 13-ти т. – М.:
Изд-во Акад. Наук СССР, 1953. – Т. 8. – 574 с.
12. Борн
И. Краткое руководство к российской словесности. – СПб., 1908. – С.167.
13.
Московский телеграф. Путешествия. – М., 1827. – Ч.13. – №1. – С. 27-30.
14. Чернышевский
Н.Г. Письма об Испании // Полное собрание сочинений. В 15-ти т. – М.:
Госполитиздат, 1948. – Т.4. – 540 с.
15.
Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный
мир / Львова Э.Л. и др. – Новосибирск: Наука, 1988. – 224 с.
16.
Матвеев А.В. Традиционная культура путешествия. Общие вопросы //
Народная культура Сибири: Материалы Х научно-практического семинара Сибирского регионального
вузовского центра по фольклору. – Омск, 2001. – С.225-230.
17.
Маданова М.Х. Актуальные вопросы литературной компаративистики. –
Алматы: Гылым, 1999. – 268 с.
18.
Гачев Г. Национальные образы мира. – М.: Советский писатель, 1988. – 500
с.
|
|