Литературно-художественный альманах

Наш альманах - тоже чтиво. Его цель - объединение творческих и сомыслящих людей, готовых поделиться с читателем своими самыми сокровенными мыслями, чаяниями и убеждениями.

"Слово к читателю" Выпуск первый, 2005г.


 

 Выпуск шестой

Нетленное

Я всегда тосковал по более вместительной форме,

Которая не была бы ни слишком поэзией,

ни слишком прозой…

Чеслав Милош

Мирча Динеску

ИЗ СБОРНИКА «ПЬЯНКА С МАРКСОМ»

КОНЦЕРТ С УЧАСТИЕМ ГОСПОДА БОГА

Зима с невнятным ангелом, вьюга.

Звон игральных костей доносился из Ялты.

Скрючившись в ушной раковине,

мы ждали.

Дома обнюхивали друг друга.

 

Чай по вкусу напоминал кандалы Мандельштама.

О ангел ситуаций критических,

ты, которому опротивело воображение и эпиталама,

скажи мне, ведь у Господа Бога аполитичные

руки музыканта?

Скажи, какой музыкальный лад ему нужен?

Скажи, он только по четвергам поставляет страсти?

Скажи, что ему поднести: цыганский оркестрик,

раков на ужин?

 

Ведь Иван-органист уже играет нам на катюшах

И материя огрызается, рушась.

ПЬЯНКА С МАРКСОМ

Маркс, старина, здесь, в этих краях,

скоро обреют тебя и сошлют

на перевоспитание.

Ведь даже тот факт, что центрально-восточные наши коровы,

пощипавши траву хоть разок у железной дороги,

тут же возомнили себя вагонами локомотива

и не дают молока,

нынче тоже вешают на тебя.

 

Хоть бы город угодил бы уже наконец в руки торговцев

и на рынке, провонявшем риторикой,

появились молочники, пивовары, колбасники

со своей диалектикой перебродившего хмеля

и отцеженной сыворотки.

 

А пока крестьянин раздумывает, не выйти ль ему покосить

зелёной нечесаной сепии шевелюры панков,

пока, вообразив, что ты умер, философы из новейших упиваются мыслью, что ведут с тобою полемику,

не умея унюхать, как булькают дрожжи,

как на дрожжах поднимается общество,

пускает в дело перегонный куб

и, пройдя сквозь него, бунтарь Кон Бендит

уже отцедился

и стал превосходнейшим мэром.

 

Вот, нынче даже и я, существо уж куда зауряднее,

выползаю улиткой из синтаксиса и логики

и предаюсь мечтам о той странной болезни желудка,

при которой пьянеешь от корочки хлеба.

Бери и пробуй!

Мы на верном пути: в Берлине

часовые стрелки уже пустились навыворот.

ЗАВТРАК ХУДОЖНИКА

Старьевщики явились спозаранку

измерить сантиметром всю изнанку

Ван Дейка и Рембрандта, дать отбой

Брегейлю-старшему и, захватив с собой

и к раме сгрудив стадо, в стоге сена

повыжать сок и масло из Гогена.

 

Казалось, что вот-вот, обрив лягушку,

они облупят старую церквушку

и, выпив квёлый, дряблый блеск белка,

проверят этим качество желтка,

запишут, долго ль ночевал Иисус

в пасхальном калаче, каков калач на вкус,

довольно ль Маркса в стихе Х таится

и как я не желал на свет родиться.

 

От страха пред Китом весь порт позеленел,

но чуя, видимо, что мифу есть предел,

они стращали нас, что север нас объест,

но что и сонный юг совсем не лёгкий крест,

какой-то не такой иль не таковский,

что жив и цел еще, хотя и стар и сед,

и натворишь ещё немало бед,

о ты, наш Кит, и бравый и московский,

газетами латаем день и ночь

 

и даже я, мертвец, с тобой сыграть не прочь.

 

Перевод Елены Логиновской